И скачут на горбатых

"Романс об испанской жандармерии"

Их кони черным-черны,
и чёрен их шаг печатный.
На крыльях плащей чернильных
блестят восковые пятна.
Полуночны и горбаты,
несут они за плечами
песчаные смерчи страха,
клейкую мглу молчанья.
Надежен свинцовый череп -
заплакать жандарм не может;
затянуты в портупею
сердца из лаковой кожи.
От них никуда не деться -
скачут, тая в глубинах
тусклые зодиаки
призрачных карабинов.

О звонкий цыганский город!
Ты флагами весь увешан.
Желтеют луна и тыква,
играет настой черешен.
И кто увидал однажды -
забудет тебя едва ли,
город имбирных башен,
мускуса и печали!

Ночи, колдующей ночи
синие сумерки пали.
В маленьких кузнях цыгане
сердца и стрелы ковали.
Конь у порога плакал
и жаловался на на раны.
В Хересе-де-ла-Фронтера
петух запевал стеклянный.
А ветер, горячий и голый,
крался, таясь у обочин,
в сумрак, серебряный сумрак
ночи, колдующей ночи.

Иосиф с девой Марией
к цыганам спешат в печали -
она свои кастаньеты
на полпути потеряли.
Мария в бусах миндальных,
как дочь алькальда, нарядна;
плывет воскресное платье,
блестя фольгой шоколадной.
Иосиф машет цыганам,
откинув плащ златотканый,
а следом - Педро Домек
и три восточных султана.
На кровле грезящий месяц
дремотным аистом замер.
Взлетели огни и флаги
над сонными флюгерами.
В глубинах зеркал старинных
рыдают плясуньи-тени.
В Хересе-де-ла-Фронтера -
полуночь, роса и пенье.

О звонкий цыганский город!
Ты флагами весь украшен.
Гаси зеленые окна -
все ближе черные стражи!
Забыть ли тебя, мой город!
В тоске о морской прохладе
ты спишь, разметав по камню
не знавшие гребня пряди.

Они въезжают попарно -
а город поет и пляшет.
Бессмертников мертвый шорох
врывается в патронташи.
Они въезжают попарно,
спеша, как черные вести.
И связками шпор звенящих
мерещатся им созвездья.

А город, чуждый тревогам,
тасует двери предместий.
Верхами сорок жандармов
въезжают в говор и песни.
Часы застыли на башне
под зорким оком жандармским.
Столетний коньяк в бутылках
прикинулся льдом январским.
Застигнутый криком флюгер
забился, слетая с петель.
Зарубленный свистом сабель,
упал под копыта ветер.

Снуют старухи цыганки
в ущельях мрака и света,
мелькают сонные пряди,
мерцают медью монеты.
А крылья плащей зловещих
вдогонку летят тенями,
и ножницы черных вихрей
смыкаются за конями.

И снова скачут жандармы,
кострами ночь засевая,
и бьется в пламени сказка,
прекрасная и нагая.

О мой цыганский город!
Прочь жандармерия скачет
черным туннелем молчанья,
а ты - пожаром охвачен.
Забыть ли тебя, мой город!
В глазах у меня отныне
пусть ищут твой дальний отсвет.
Игру луны и пустыни.

Другие статьи в литературном дневнике:

16.02.2013. Федерико Гарсиа Лорка

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Фото: кадр из фильма "Место встречи изменить нельзя". Режиссер Станислав Говорухин. Сценарист Аркадий Вайнер, Георгий Вайнер

10 мая, ровно 40 лет назад, в Одессе начались съемки фильма Станислава Говорухина "Место встречи изменить нельзя", который считается самой известной картиной советского кинематографа о трудовых буднях МУРа. Реплики главных героев моментально разлетелись на цитаты, а Жеглов и Шарапов стали народными героями, олицетворением справедливости.

Редакция портала Москва 24 собрала самые яркие и точные фразы из фильма – почти на все случаи жизни.

Этот фильм о работе Московского уголовного розыска в послевоенные годы снят Одесской киностудией. Премьерный показ состоялся по Первой программе Центрального телевидения СССР в течение пяти дней – с 11 по 16 ноября 1979 года.

– Ну-с, дорогие граждане уголовнички, приступим к делу!

– Это только ты один умный, а я так – погулять вышел.

– Что за шум, а драки нет?!

– Здесь МУР, а не институт благородных девиц!

– Вор должен сидеть в тюрьме! Я сказал!

– Кому повезет, у того и петух снесет, и такая птица, как ты, у меня тоже нестись будет!

– Теперь Горбатый! Я сказал: Горбатый!

– Правопорядок в стране определяется не наличием воров, а умением властей их обезвреживать.

– Ну и рожа у тебя, Володя! Ох и рожа! Смотреть страшно.

В 1987 году Владимиру Высоцкому была посмертно присуждена Государственная премия СССР за создание образа капитана Жеглова и авторское исполнение песен.

– Ну, граждане дорогие, ну, товарищи мазурики!

– Самое дорогое на свете – глупость, потому что за нее дороже всего приходится платить.

– Если закон один раз подмять, потом другой раз, потом им начинать дырки в следствии затыкать, как нам с тобой будет угодно, то это уже не закон будет, а кистень.

– Коты от удовольствия крутят хвостами. Это, правда, не значит, что, если им крутить хвосты, они получат удовольствие.

– А не было у тебя, говорят, сукин сын, – умысла на теракт?

– Что у вас с лицом?
– В "Астории" поужинал.

– Мне! Сберкнижку – мне. Она мне сердце согреет, когда в подвал вместе полезем.

– Паскудный вы народ, бабы! Там твой мужик на нарах парится, а ты пять кусков зажала, жизнь его под корень рубишь.

– Папаш, можно я поем малость. После казенных харчей на твое изобилие смотреть больно.

– Ну покедова, бабанька. Покедова…

– …Но поиск ведете в правильном направлении.

Кроме того, под его режиссурой были сняты сцены опознания Фокса и освобождения Груздева.

– О-блигация или А-блигация?
– О-блигация. Чего? Какая облигация?
– "Я, Манька-Облигация. "
– Да ты что, с ума сошла?!

– А угостите даму спичкой, гражданин начальник.

– Консерваторию кончить не дают!

– А ты меня не совести и не агитируй.

– Ты токо скажи, я ж тебе всю жизнь верная буду. Ты парень хоть куда.

– Ну что будем делать, господа хорошие?

– Выпьем, закусим, о делах наших скорбных покалякаем.

– Бабу не проведешь, она сердцем видит.

– Есть у нас сомнение, что ты, мил-человек, стукачок!

– За твое здоровье пить глупо – оно ведь тебе больше не понадобится, здоровье хорошее…

– А мусорка своего отдашь нам на съедение?

– Дорисковался, гаденыш! Говорил я ему, говорил: кабаки и бабы доведут до цугундера!

– А пусть он сам за вас похлопочет, а мы рассмотрим.

– Володенька, я ведь тебя зубами загрызу! Слышишь, Володенька?

– Черт с вами, банкуйте!

– Чтоб я себе с пола срок поднял?

– Товарищи, что ж это делается, фронтовику руки крутят!

– По замазкам вроде бы фраер, но не фраер, это точно. Ему человека подрезать, что тебе высморкаться.

– Я не курю, ты же знаешь, но в камере пригодится.

– Кошелек у гражданки украл!
– Украл!
– Кофелек… Какой кофелек? На, обысси!

Вакансии
Обратная связь
Контакты
Размещение рекламы

Facebook
Vkontakte
Twitter
Одноклассники
YouTube
Instagram
Telegram

Столетье промчалось и снова,

Как в тот незапамятный год,

Коня на скаку остановит,

В горящую избу войдет.

Ей жить бы хотелось иначе,

Носить драгоценный наряд.

Но кони все скачут и скачут,

А избы горят и горят.

"Умер Наум Кoржавин - oдин из лучших сoвременных русских и сoветских пoэтoв. Диссидент и эмигрант, в oтличие oт мнoжества сoвременных кликуш, oн действительнo имел oснoвания на сoветскую власть oбижаться, нo при этoм никoгда, ни живя в СССР, ни уже в эмиграции не oпускался дo паскудства и всегда спoрил "пo существу".

В прoшлoм гoду режиссёр Павел Мирзoев снял o Кoржавине (Нёмке или Эмке, как егo звали рoдные и друзья) дoкументальный фильм "Время данo. ", в кoтoрoм значительную рoль играют мoнoлoги самoгo пoэта. Пoражает, наскoлькo уважительнo Кoржавин oтзывается o сoветскoй стране, невзирая на все те слoжнoсти, кoтoрые сoпрoвoждали егo жизнь - арест в хoде "бoрьбы с кoсмoпoлитизмoм", ссылка, труднoсти с изданием книг, эмиграция, - ни разу ни oдним слoвoм Кoржавин не выразил ни ненависти, ни пренебрежения, o свoем кoнфликте с властью гoвoрит легкo, мимoхoдoм, - "ну, не слoжилoсь, чтo ж пoделаешь". Никoгo не oбвиняет, не прoклинает, зла не затаил. В oбщем, сильнo oтличается oт oснoвнoй эмигрантскoй массы, кoтoрым в детстве птичка на гoлoву накакала, а oни всю жизнь теперь гнёзда разoряют.

Надo oтдать дoлжнoе режиссёру Мирзoеву - oн oчень бережнo и тактичнo oбращается с материалoм и сo свoим герoем, не прoвoцирует егo, не заставляет oзвучивать тo, чтo герoй прoизнoсить не сoбирается.

В кoнце фильма Кoржавин гoвoрит, чтo с удoвoльствием бы вернулся в Рoссию, да пoзднo уже, здoрoвье не пoзвoляет переезд, привязан к медицине. Вooбще прoизвoдит впечатление лёгкoгo (нo oтнюдь не легкoвеснoгo), светлoгo, ирoничнoгo и самoирoничнoгo челoвека. Умер вoт в священный для каждoгo сoветскoгo челoвека день, нo стихи егo переживут."

"Эмка был не от мира сего. Он носил куцую шинелку пелеринкой (без хлястика) и выкопанную откуда-то буденовку, едва ли не времен Гражданской войны. Говорят, одно время он ходил совсем босиком, пока институтский профком не выдал ему ордер на валенки. Эти валенки носили Эмку по Москве и в стужу, и в ростепель, и по сухому асфальту, и по лужам. По мере того как подошвы стирались, Эмка сдвигал их вперед, шествовал на голенищах. Голенища все сдвигались и сдвигались, становились короче и короче, в конце концов едва стали закрывать щиколотки, а носки валенок величаво росли вверх, загибаясь к самым коленям, каждый — что корабельный форштевень. Видавшая виды Москва дивилась на Эмкины валенки. И шинелка пелеринкой, и островерхая буденовка — Эмку принимали за умалишенного, сторонились на мостовых, что нисколько его не смущало".

Евтушенко вспоминал, что, когда в 1953 году (в год смерти Сталина) он встретил в литинститутском коридоре Коржавина, перед ним внезапно выросла Легенда. А это было 65 лет назад.

Нет ничего удивительного, что в Москве второй половины сороковых годов, когда после победы в войне власть взялась заново закручивать гайки, арест молодого гения, который по-своему видел окружающий мир, неожиданно интерпретировал происходящее, был только делом времени…

Арестовали Эмку Манделя в 1947

Арестовали за то самое стихотворение о великом Сталине, которое Эмка искренне считал прославлением вождя.

16 ОКТЯБРЯ (1941г)

Календари не отмечали

Но москвичам в тот день - едва ли

Им было до календаря.

Все переоценилось строго,

Закон звериный был как нож.

Искали хлеба на дорогу,

А книги ставили ни в грош.

Хотелось жить, хотелось плакать,

Хотелось выиграть войну.

И забывали Пастернака,

Как забывают тишину.

Стараясь выбраться из тины,

Шли в полированной красе

По всем незападным шоссе.

Казалось, что лавина злая

Сметет Москву и мир затем.

И заграница, замирая,

Молилась на Московский Кремль.

но открытый всем, однако,

Встал воплотивший трезвый век

Суровый жесткий человек,

Не понимавший Пастернака.

Я и сейчас думаю, что это очень хорошая поэтическая мысль. Тот же страшный душевный изъян, который делает человека садистом и тираном, выражается в его неспособности воспринимать лирическую поэзию. Собственно говоря, эту же мысль развивает и Бродский в Нобелевской лекции.

А сам Эмка рассказывал всем в тюрьме, что сидит не по закону, а по Салтыкову-Щедрину, который говорил, что несанкционированное восхваление начальства есть само по себе преступление, поскольку может предполагать и несанкционированное поругание начальства.

СТИХИ О ДЕТСТВЕ И РОМАНТИКЕ

Гуляли, целовались, жили-были.

А между тем, гнусавя и рыча,

Шли в ночь закрытые автомобили

И дворников будили по ночам.

Давил на кнопку, не стесняясь, палец,

И вдруг по нервам прыгала волна.

Звонок урчал. И дети просыпались,

И вскрикивали женщины со сна.

А город спал. И наплевать влюбленным

На яркий свет автомобильных фар,

Пока цветут акации и клены,

Роняя аромат на тротуар.

Я о себе рассказывать не стану -

У всех поэтов ведь судьба одна.

Меня везде считали хулиганом,

Хоть я за жизнь не выбил ни окна.

А южный ветер навевает смелость.

Я шел, бродил и не писал дневник,

А в голове крутилось и вертелось

От множества революционных книг.

И я готов был встать за это грудью,

И я поверить не умел никак,

Когда насквозь неискренние люди

Нам говорили речи о врагах.

Романтика, растоптанная ими,

Знамена запылённые - кругом.

И я бродил в акациях, как в дыме.

И мне тогда хотелось быть врагом.

30 декабря 1944

Как он стал Коржавиным?

Он вернулся после смерти Сталина в Литинститут как Легенда.

Его пытались приручить.

Афористичность Коржавина

А про некрасовскую женщину, которой хотелось бы жить иначе, но кони — всё скачут и скачут, а избы горят и горят… Мало кто задумывался о том, кто автор этих известных строчек, и скорее всего, приписывали стихотворения Коржавина народному творчеству… Это и есть истинное признание.

ИСТОРИЯ АНТИЧНОЙ ЭСТЕТИКИ (РАННЯЯ КЛАССИКА)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. РОЖДЕНИЕ ЭСТЕТИКИ

I. СОЦИАЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКАЯ ОСНОВА АНТИЧНОЙ ЭСТЕТИКИ

1. Марксистский принцип понимания античной культуры

То, что классический период греческой литературы и философии приходится на ранний этап рабовладельческой формации, - это известно всем. Казалось бы, такое важное хронологическое совпадение с необходимостью должно вести к рассмотрению этого совпадения и по его существу, а не только с точки зрения простой одновременности. Тем не менее существенная связь классики греческой культуры с рабовладельческой формацией обычно не только не рассматривается именно как существенная, но часто все понимание этой связи сводится к констатированию простого синхронизма рабовладельческой формации с ее культурными надстройками. Следует подчеркнуть, что простая констатация такого синхронизма не имеет ничего общего с марксистским пониманием греческой классики, она выражает лишь отсутствие вообще всякого ее понимания. При таком подходе к делу история античной культуры оказывается рядом слепых и непроанализированных фактов.

Совпадать по времени может все, что угодно, - вовсе не только то, что связано между собою существенно. Любой этап экономического развития, любой этап культуры и цивилизации может содержать в себе пережитки какого угодно прошлого и ростки какого угодно будущего. Сплошь и рядом находятся ученые, которые имеют и мировоззрение и даже личную настроенность, идущие в полный разрез с их позитивной наукой, так что мировоззрение их консервативно и даже реакционно, а их наука прогрессивна и, может быть, даже революционна. Или, наоборот, их мировоззрение революционно, а их наука все еще опутана отжившими теориями и старыми предрассудками. Та же противоречивость бывает и в экономике, и в политике, и в искусстве, и в философии. Объяснить, как и почему произошло в ту или иную эпоху, у тех или иных людей совмещение таких противоречий, - это и является задачей науки.

Поставим, однако, вопрос именно о существенной связи между греческой классикой и ранней стадией рабовладения. Здесь прежде всего следует заметить, что сама возможность констатации противоречий в хронологически совпадающих элементах предполагает с нашей стороны точное знание того, что не являлось бы противоречием. Если мы, например, утверждаем, что такая-то литературная форма или образ или такое-то философское учение противоречит социальному базису данного периода, то это означает, что мы вполне понимаем, какие формы и образы и какие учения были бы для данного базиса наиболее подходящими, наиболее последовательными, и максимально исключающими всякое с ним противоречие. Следовательно, от вопроса о существенной и максимально последовательной связи надстройки с социальным базисом нам не уйти, как бы фактически те или иные надстроечные явления ни противоречили хронологически совпадающему с ним социальному базису.

Итак, кардинальный вопрос всей теории античной культуры - это вопрос о существенной связи взаимоотношений рабовладельческой формации с возникшей из нее культурой.

Что же такое рабовладельческая формация? Отвечая на вопрос в самой общей форме, можно сказать, что это производство, а с ним и вся социальная жизнь, возникающие на основе взаимоотношений господина и раба. Попробуем кратко проанализировать эти взаимоотношения.

Господин есть человек, личность; и раб - человек, т.е. тоже личность. Поэтому отношение между ними как между двумя личностями не есть отношение физическое или какое-нибудь материально-техническое, но общественное. Тем не менее рабовладельческая формация заставляет действовать и господина и раба отнюдь не просто как людей и отнюдь не просто как личности. Господин проявляет себя не как цельная личность, но лишь как организатор производства и как обладатель орудиями и средствами производства. Точно так же и раб выступает и интересен здесь отнюдь не как цельная личность, но лишь как производитель, лишь как рабочая сила, неотделимая от ее носителя. Поскольку все организующее и целесообразно оформляющее отнесено только к господам, то раб является здесь, собственно говоря, только неодушевленной вещью (в римском праве раб так и называется - res, "вещь") или, в крайнем случае, домашним животным. Ясно, что отношения между такими односторонними, абстрактными личностями не могут быть ни чисто личными, ни чисто общественными, но какими-то тоже односторонне человеческими, односторонне личными, односторонне общественными. Рабовладельческое производство, взятое в своем обнаженном виде, едва ли чем отличается от естественного и стихийного возникновения одних вещей из других без всякого участия человека именно как человека, т.е. человека в виде живой личности, действующей в живом обществе.

Вышесказанное - элементарная истина, которая является повторением того, что обычно говорится о рабовладении.

И действительно, вряд ли нужно доказывать, что господин заинтересован в рабе только производственно-технически. Всем также известно, что раб выступает в рабовладельческой формации вовсе не как человек и личность, а только как вещь или как домашнее животное. Все это нетрудно констатировать. Но действительно сложные проблемы возникают тогда, когда мы попробуем эту простую и совершенно азбучную истину применить к анализу рабовладельческих надстроек, например, к анализу античной скульптуры, которая вовсе не дает изображений рабов.

Общественная формация создает базис для всей культуры, для всего духовного самочувствия человека. Она бессознательно для самого человека строит весь его жизненный опыт, бессознательно направляет его мысль по тем или иным руслам и делает для него понятным и естественным то, что совершенно непонятно и кажется противоестественным людям всякой другой формации. Но если это действительно так, то, во-первых, человеку рабовладельческой формации должна быть совершенно непонятна ни человеческая личность в ее полноценных проявлениях, ни, следовательно, человеческое общество в его общественной сущности. Человек рабовладельческой формации обязательно должен решительно все на свете понимать либо как вещь, как физическое тело, либо как живое существо, неразумное и безличное. Во-вторых, человек рабовладельческой формации, задаваясь вопросом о жизни вещей и животных, об их целях, о направлении и смысле всей жизни вообще, необходимо должен прибегать только к принципу производственно-технического оформления, производственно-технической организации. Никакого другого опыта жизни нет и не может быть у человека рабовладельческой формации. Никаких других людей и вещей он не знает, и никакое другое взаимоотношение людей в обществе и всех вещей в мире ему неизвестно.

Здесь следует оговориться. Вышесказанное могут истолковать в том смысле, что в античности вообще не было никакой духовной жизни и что все сводилось там только к производству живых или неживых материальных вещей. Ведь несмотря на то, что "экономически-материалистическая" вульгаризация марксизма давно разоблачена, до сих пор все еще остается немало охотников сводить всю духовную жизнь человечества на еду и питье и на драку из-за питья и еды.

Здесь вовсе не ставится цель растворить все античные надстройки в рабовладельческом базисе. Нам важно выявить лишь общий способ развертывания этих культурных надстроек, показать их существенную связь с базисом рабовладельческой формации. Ведь должно же чем-нибудь отличаться искусство рабовладельческого общества от феодального искусства или от искусства эпохи капитализма? И если должно, то можно ли это различие понимать вне всякой зависимости от рабовладельческой формации? Выявление такой зависимости вовсе не означает, что искусство целиком растворяется в соответствующей социально-экономической формации. Но это значит, что искусство каждой формации имеет свой собственный стиль, такой же неповторимый, как и сама формация, определяемый и направляемый именно данным, а не каким-нибудь иным базисом. И когда мы говорим, что человек в античности понимается как вещь, как тело, то это вовсе не значит, что в античности не было человека и не было никакой его внутренней жизни, а были только одни вещи. Выводя для античности необходимость вещественной и телесной трактовки человека, мы вовсе не превращаем здесь человека в вещь и в физическое тело, а только постулируем, что человек и его духовная жизнь строятся здесь по типу вещей, по типу физического происхождения физических тел. Античный человек думал, например, что у него есть душа. Однако в общераспространенном учении античности о мировом круговращении душ мы находим не что иное, как чисто астрономическое, т.е. физическое и материальное представление о душе и ее судьбе. Античные люди верили в богов, и эти боги, конечно, не были просто физическими телами. Однако настоящие греческие боги сконструированы здесь, в мифологической фантазии, не иначе, как именно тела, как здоровые, прекрасные и вечные тела. Это - вполне определенные тела, и греки очень точно представляли себе, из какой именно материи они сделаны. Это - эфир, эфирные тела. Позднейшие греческие философы и богословы тратили сотни страниц на исследование природы и свойств этого эфира и возникающих из него божественных тел.

««
«
42
43
44
45

Одиночество? Не, не слышала. Это фильм о самом настоящем эгоизме.

Здесь многие пишут, что это фильм о любви и одиночестве, и даже зрители весьма консервативных взглядов умилялись при просмотре. Я, честно говоря, не понимаю, чему умиляться? Но обо всем по порядку.

Не надо быть великим психологом, чтобы понять, что внутренний мир гея не похож на внутренний мир обычного гетеросексуального человека. Что-то обязательно побуждает таких людей искать любовь в себе подобных, и для этого недостаточно оказаться вдвоем на какой-то горе, пусть и необычайно красивой, и переночевать в палатке. Мне не хватило психологии, каких-то случаев из детства, которые объяснили бы их влечение (очень хороший пример с раскрытой психологией - 'Загадочная кожа', вот это настоящая драма). Хотя нет, один случай Эннис нам повествовал, он касался того, как беспощадно, почти на его глазах, расправлялись с такими, как он и Джек. Но почему-то этот случай не то, что не заставил его противиться гомосексуальности, но и стать абсолютно бесстыдно одним из его представителей.

Итого имеем фильм о двух людях: об эгоисте (Эннис) и о запутавшемся в себе человеке (Джек). Первый думает только о себе, ни на одну долбанную мили секунды он не сделал ничего хорошего ради близких и любящих его людей. Он делал только то, что хотел в эту минуту, не думая о завтрашнем дне. Он делал больно всем и каждому. И вы говорите, что это фильм об одиночестве? Можно ли назвать одиноким человека, у которого есть жена, дети, дом, работа? Есть всё. Не хочешь всего этого? Есть друг-любовник, которые все время со дня знакомства предлагает тебе попробовать жить вместе. Но этот персонаж не хочет принимать решения, он никогда не сделает того, что заставит его сдвинуться дальше одного шага…

Подводя итоги, хочу сказать, что каждый человек хоть раз сталкивался с безответной, безнадежной или больной любовью, но каждый сумел справиться с ней, забыть, смириться или просто начать новую жизнь. Слишком много сделали драмы из ничего. В целом, не знаю, чему учит фильм…Для меня он нелогичен и нереален, а это портит впечатление при просмотре. Я хочу верить героям, хочу проживать с ними каждую минуту, хочу понять их переживания. Но в Горбатой горе я могу понять и пожалеть только жену Энниса. Главные герои оказались взрослыми, которые застряли глубоко в детстве в песочнице, которые не умеют принимать кардинальных решений, поэтому конец фильма вполне оправдан.

За природу, за потрясающие пейзажи, за музыку, за неплохую актерскую работу:

Полезная рецензия? ~~пожаловаться на~~ спойлер?
Да / Нет
3 / 10

21 февраля 2016 | 19:43

тип рецензии:

Too natural perversion

Мне сложно писать об этом фильме. 'Горбатая гора' - фильм, известный если не каждому, то очень многим. Я знала, о чем он, задолго до просмотра.Год назад я открыла для себя целый пласт литературной культуры, посвященный мужским однополым отношениям. Это 'голубая' литература, не без иронии названная slash, развила бурную деятельность в Интернете, а также среди таких писателей, как Роберт Берроуз, например. И вот я после подобных 'увлечений' впервые смотрю 'Горбатую гору'.

Живописные пейзажи, горные тропинки, дикие олени, дорожные указатели, ковбойские шляпы и бешеное родео - на фоне всего этого добра и рассказывается история двух неудавшихся натуралов. На Горбатой горе вспыхивают поистине антисоциальные, как считают гомофобы, чувства и инстинкты. Потеря контроля в темноте, сбившееся дыхание, грубый животный акт. В героях, помимо их далеко не традиционных чувств, разгорается борьба между стереотипами общества и собственными порывами, этакие тщетные попытки остаться натуралами и зажить уже нормальной человеческой жизнью.Что они и пытаются сделать, создавая семьи, имитируя любовь к женам и растя детей.

Сколько бы не плевались гомофобы, хочу сказать вот что - важно заметить не только то, что первым бросается в глаза, а именно нетрадиционная ориентация, а еще то, насколько герои раскрываются друг перед другом. Они словно братья, словно наилучшие друзья. Они доверяют друг другу, как никому больше.

- Ты за 2 недели сказал больше, чем сейчас.
- Больше, чем за весь год.

Пронимает до самого сердца, когда видишь, как холодно расстаются двое мужчин, один из них садится в машину, полный горьких чувств, а второй спокойно идет по дороге, пока машина не скрывается из вида, а потом бросается на землю в полном отчаянии.

Гомофобия - боязнь, настолько заплесневевшая, настолько крепко сидящая в окаменевших мозгах консервативных ханжей, что становится противно. Можно сказать, гомофобия как явление мне ненавистна. Для меня она в одном ряду с национализмом, фашизмом и прочими загнивающими явлениями. 'Голубизна' - причуда Бога либо происки дьявола, как было где-то сказано; это не разврат, не цинизм, не извращение, а природная особенность. Любовь двух мужчин вызывает участие уже потому, что она абсолютна бескорыстна. Чистые мужские слезы вызывают во мне мое полное и безоговорочное сострадание.

Глаза Хита Леджера вызывают самые различные эмоции, а подвижное лицо Джейка Гилленхаала - абсолютную симпатию. Лучшие роли актеров. Концовку кто-то может считать 'сухой', ведь был просто телефонный звонок, поездка к родителям и комната Джека. Но мне понятно, почему не было обычных истерик, слез, мести либо еще чего-то возвышенно-драматического. Это ведь мужской фильм. Он и окончился по-мужски.

Увязшая в сантиментах, считаю дико жестоким лицезреть в последних кадрах фильма старую джинсовку, как единственную память о любимом человеке.

Полезная рецензия? ~~пожаловаться на~~ спойлер?
Да / Нет
42 / 10

23 марта 2009 | 16:18

тип рецензии:

Читайте также: