У кого из художников был артрит

by Ieva Lībiete · 20 апреля, 2016

Д-р мед., руководитель Отдела исследовательской и экспозиционной работы Музея Истории медицины им. П. Страдиня, ассистент Института Истории медицины Рижского Университета им. П. Страдиня

Ревматоидный артрит – хроническое воспалительное аутоиммунное заболевание, которое вызывает изменения многих систем органов, однако наиболее характерное, визуально заметное проявление болезни – это постоянное воспаление и отек суставов, их деформация, обычно симметричная. До сих пор причины заболевания до конца неизвестны, и не менее загадочна история самого заболевания. Это показывает анализ древних медицинских текстов и анализ скелетов наших предков, а также поиски визуального проявления заболевания на картинах эпохи Возрождения.

Теории происхождения заболевания

Несмотря на объемные исследования, среди ученых нет единогласного мнения о древности и историческом происхождении ревматоидного артрита. На данный момент доминируют три научные теории. Одна группа ученых считает, что ревматоидный артрит – это современное заболевание, которое появилось только в 18-м веке. Свое мнение они обосновывают неоспоримым фактом, что проявления заболевания впервые медицински точно были описаны в диссертации врача Августина-Якоба Ландре-Бовэ в 1800 году, а также тем, что в костном материале древних жителей Европы до сих пор не были найдены убедительные доказательства существования этого заболевания, а другие патологии скелета, такие как анкилозирующий спондилит и спондилоартрит, оставили неоспоримые доказательства в костных материалах еще с доисторических времен.

Другая часть ученых считает, что наши предки болели ревматоидным артритом, но это не было распространенным заболеванием, так как отдельная диагностическая категория опознана и описана только в начале 19-го века.

Третья – новая, но довольно хорошо обоснованная – теория утверждает, что ревматоидный артрит развился среди популяции аборигенов Северной Америки, попав в Европу с товарами и путешественниками после открытия Америки в 1492 году. В основе этой теории лежат обширные исследования скелетов индейцев, которые, в отличие от оспоримых доказательств из Европы, убедительно демонстрируют признаки заболевания уже тысячи лет назад. Эту теорию стараются обосновать и искусством эпохи Возрождения, в котором исследователи пытаются найти указания на существование заболевания уже в 16–17-м вв.

Уже с 80-х годов 20-го века фигурирует пока что недоказанная, но увлекательная теория о знаменитом фламандском художнике Рубенсе как об одном из первых известных больных ревматоидным артритом в Европе.

Признаки болезни на картинах Рубенса

Питер Пауль Рубенс (1577–1640) был признанным художником, чей талант был оценен еще при жизни. К тому же Рубенс был очень продуктивным художником. Для того чтобы выполнить все заказы, в его студии работало много помощников; на многих картинах он дорисовывал лишь лица, руки и добавлял последние акценты. Исследователи Рубенса заметили одну интересную особенность на картинах, написанных в последние 30 лет жизни художника. Обследование рук нарисованных персонажей вызывает подозрение, что у некоторых из них были характерные признаки ревматоидного артрита.

И хотя Рубенс писал в характерной для того времени манере реализма, часто в портретах на заказ для удовлетворения требований клиента художники могли не изобразить какие-то менее привлекательные особенности тела, например бородавки, прыщи и так далее. То, что в его работах появляется характерная для ревматоидного артрита особенность без какого-либо выраженного контекста, заставляет задать вопрос – почему так? Есть ли у этого какой-то тайный смысл?

Интригующая теория

Интересную теорию, которая доказывает, что заболевание пришло из Нового Света вместе с торговлей, товарами, но также и ранее неизвестными болезнями, в 80-х годах 20-го века выдвинул бельгийский ревматолог, профессор Тьерри Апельбум. Он утверждал, что живущий в оживленном городе Антверпене Рубенс сам мог быть первой известной жертвой нового заболевания в Европе.

Историки выяснили, что такого рода детали редко наблюдаются в работах современников Рубенса, поэтому, скорее всего, это не связано с определенным жанром искусства, а с самим Рубенсом или, возможно, с кем-то из его постоянных сотрудников, который таким образом пытался оставить свидетельства о своем мучительном заболевании.

Меня зовут Женя, мне 31 год, из них 6 лет у меня диагноз: ревматоидный артрит. Сейчас многие знают, что такое рак или СПИД, а вот о РА говорят не очень часто.

Все началось в 2012 году.

Хуже стало год спустя, когда ни с того ни с сего я стала ощущать жуткие боли не только в руках, но и в ногах, по утрам ступить на ногу было невозможно, буквально. Первые 20–40 минут после пробуждения казались каким-то кошмаром, к тому времени боли в руках разошлись до такой степени, что надеть одежду самостоятельно я не могла, пока не подействует обезболивающее. Боль похожа на ту, когда очень сильно ушибся, — и эта первая звенящая боль не проходит.

Походы по врачам и анализы привели меня к ревматологу. Врач пенсионного возраста тогда сказала, что не видит у меня РА и мне стоило бы одеваться теплее. Тогда я еще не понимала масштаб бедствия, которое наступит после того, как я со спокойной душой выйду из кабинета.

Очередной московский ревматоидный центр (я тогда жила в столице и могла выбрать центр). На приеме у врача я рыдала — у меня кончились силы терпеть боль.

Так что, когда я пришла к [своему нынешнему врачу] Т. А., она сказала, что назначает гормоны и будет вводить лекарство в мое лечение постепенно, — а я всё ревела.

Гормоны — это результат затянутого начала лечения, точнее, его отсутствия, длительный воспалительный процесс просто так не затихнет, а основное лекарство — только в уколах — раз в неделю, строго по расписанию. Обезболивающее и мази, примочки из странных растворов — дополнительные помощники.

Боли начали утихать, пришли побочные эффекты от сложных лекарств: тошнота, головокружение и другие…

Ревматоидный артрит — хроническое заболевание, при котором воспаляется синовиальная мембрана, из-за чего суставы теряют подвижность и опухают. Постепенно воспаление разрушает концы кости и покрывающий суставные поверхности хрящ. Нарушаются структура и функции связок, придающих суставу прочность, и он начинает деформироваться.

Чаще всего болезнь поражает несколько суставов и обычно начинается на одном из мелких — кисти или стопы. Как правило, заболевание развивается симметрично. В воспалительный процесс могут быть вовлечены глаза, легкие, сердце и кровеносные сосуды. Болезнь обычно развивается медленно, но клинически проявляется резко.

Ревматоидный артрит — аутоиммунное заболевание; синовиальную мембрану, а в ряде случаев и другие части тела повреждают свои же антитела.

Ревматоидный артрит не свойствен молодому возрасту, да и вообще мало изучен.

Единственное, что известно наверняка, — сегодня ревматоидный артрит не излечивается, он на всю жизнь.

Я боялась этого заболевания. Видела, что оно делает с суставами и как люди впадают в отчаяние. Оно и понятно, изменения настолько уродливы, а ты настолько беспомощен…

Однажды я почувствовала, что мне нужна поддержка, и зашла на форум для людей с РА. С тех пор я больше не посещала таких форумов. Вероятно, у русского человека фокус внимания смещен больше на страдания и на то, как ему плохо. Я же искала, скорее, поддержку, рецепты того, как люди справляются, уверенность, что нам всё посильно.

Один раз пошла к психотерапевту, рассказала ему, как переживаю и нервничаю, ведь знаю, что это заболевание со мной на всю жизнь, а жизнь на глазах рушится. Он выписал мне лекарство. Я его приняла и ощутила упадок сил, мне ничего не хотелось делать. Чтобы не навредить себе больше и не впасть в апатию, я не стала больше его пить и к этому врачу больше не ходила. Моральную поддержку я стала искать в себе сама.

Ты молода, у тебя много планов, и вдруг ты уже не можешь жить полноценно, врачи говорят, что тебе нельзя заниматься активными видами деятельности и работа твоя тебе не подходит — слишком большая физическая нагрузка. Поэтому о своей особенности я молчала.

За несколько месяцев до того, как у меня развился ревматоидный артрит, я сменила сферу деятельности и стала работать бариста. Мне хотелось развиваться в кофейной индустрии, у меня был план на несколько лет. И вот ты приходишь на работу и понимаешь, что не можешь сжать руку, чтобы приготовить кофе, тебе просто не хватает сил делать то, что ты любишь.

Сейчас я просыпаюсь в 6 утра, принимаю таблетку метипреда и продолжаю спать. Так начинается каждое мое утро с 2014 года. Раз в неделю ставлю укол основного лекарства. Таких страшных болей, как раньше, нет, лекарства помогают. Но я всё же боюсь просто удариться пальцем или локтем — суставы реагируют. Несмотря на то что мне стало легче, мне нельзя бегать, под запретом ударные нагрузки, нельзя заниматься активным спортом в принципе. Так что пробежать марафон или проехать на велосипеде длительный маршрут я не смогу.

Но я прошла этап принятия.

Я не разлюбила прогулки, я научилась быть спокойнее. Ведь сначала казалось, что все вокруг бодрые и сильные и только ты такой слабак. Но потом ты учишься быть более плавным и летящим, узнаешь, как можешь сбалансировать самого себя.

Но пока центра нет, я могу лишь дать несколько советов:

— Если у вас ревматоидный артрит либо есть подозрение на него, сразу идите к врачу, ищите хорошего специалиста — вам с ним долго по пути.

В какие-то моменты я прекращала терапию без одобрения врача: мне казалось, что я выздоровела, — не делайте так, РА — коварное заболевание, потом может быть хуже.

— Надо помнить: как бы больно ни было, наступит день, когда боли не будет, главное — не опускать руки и подобрать лечение!

— Еще нужно делать зарядку. По утрам ты чувствуешь себя настолько скованно, будто твое тело сжалось в комок. Но проходит время — обязательно нужно сделать зарядку, очень медленную, прощупать все косточки и мышцы. Это помогает.

Ну и одевайтесь теплее, конечно! Говорят, это защищает от многих заболеваний.

Даша Краюхина о сексуальности, видимости и школе для родителей

• 30 октября 2018
• 34753
• 11

Ревматоидный артрит — это аутоиммунное заболевание, которое поражает в первую очередь суставы и чаще встречается у женщин. Если артрит начинается в детстве, он называется ювенильным; протекать болезнь может по-разному, а её причины пока неизвестны. И сам ревматоидный артрит, и препараты для его терапии приводят к заметным изменениям внешности и физическим ограничениям. Психолог Даша Краюхина рассказывает о жизни с этой болезнью и о том, как не стоит говорить с людьми, у которых подобный диагноз.

О болезни и бюрократии

Сначала я лежала в инфекционной больнице, потом кто-то посоветовал пойти в институт ревматологии на Каширке — и там сразу поняли, что я их пациентка. Очень быстро начали гормональную терапию в больших дозах — это до сих пор самое эффективное средство, подавляющее такие аутоиммунные процессы. Правда, гормоны подавляют и всё остальное, замедляется рост, поэтому у людей с РА характерный внешний вид — ты всегда на полторы-две головы ниже сверстников, лицо становится круглым и пухлым.

Лечение идёт всю жизнь, до двадцати трёх лет я получала гормональную терапию. Сейчас появился новый класс лекарств — биологические средства, которые действуют на сбои в иммунной системе точечно; благодаря этим препаратам мне удалось отменить гормоны. Я получаю лечение раз в месяц, это капельницы; одна доза такого внутривенного лекарства стоит около 70 тысяч рублей. Лечение проводится за счёт государства, то есть платить не нужно, но вот бюрократический процесс оставляет желать лучшего. Нужно ежемесячно получать рецепты через заведующую поликлиникой, потом ехать их оформлять и подтверждать в ревматологический центр, потом за препаратом в специальную аптеку. Вводить его можно только под наблюдением ревматолога, то есть каждый раз оформляться на день в больницу, а это ещё куча бумажек. Препарат серьёзный, и для контроля нежелательных эффектов нужно каждый месяц сдавать кровь и каждые полгода проходить скрининг на туберкулёз.

У людей с РА характерный внешний вид — ты всегда на полторы-две головы ниже сверстников, лицо становится круглым и пухлым

Я перенесла три операции по протезированию суставов — у меня заменены два тазобедренных и один коленный. Если болеешь с детства и принимаешь гормоны, то, как правило, годам к двадцати суставы пора протезировать — они полностью разрушаются, в них стираются хрящи. Это тоже делается по квоте, иначе это не меньше миллиона рублей. Тазобедренные суставы были в ужасном состоянии, я понимала, что их точно нужно менять; а после их протезирования у меня было очень сильное обострение с коленями — тяжёлое воспаление, отёки. Одно колено прооперировали, предстоит второе. Я поняла, что нужно это делать в относительно тёплое время года: суставы нужно разрабатывать, а зимой ходить невозможно, нет такой одежды и обуви, в которую влезают перебинтованные ноги. Весной после операции я выходила в тапочках, гуляла вокруг больницы.

Мне повезло с конституцией, у меня хороший мышечный корсет и крепкие кости. Из-за крупных сильных мышц колено держалось на месте, даже когда от сустава почти ничего не осталось. Конечно, я занимаюсь, делаю упражнения, перед операциями (и после) хожу плавать. Плавание очень хорошо помогает, особенно после операций, оно как бы даёт организму привыкнуть и понять, что этот сустав теперь мой.

Инвалидность сначала нужно было продлевать, но в девятнадцать лет её сделали бессрочной. К инвалидности ещё даётся индивидуальный план реабилитации. Туда вписано всё — в том числе технические средства (костыли, коляски), которые дают бесплатно. Я хотела получить всякие нужные штуки в квартиру, аппарат, который помогает и сгибать ногу, и разрабатывать сустав после операции, нормальную коляску, чтобы после операций гулять в парке. Но, к сожалению, на комиссии на тебя смотрят так, будто ты хочешь всех обмануть — и коляску в итоге мне не дали, сказали, что это только при инвалидности первой группы.

О быте и боли

Я хожу с опорой на трость или локтевой костыль. На дальние расстояния — только такси, но и оно не везде спасает: бывают неудобные дворы, где зимой невозможно самостоятельно пройти даже два метра. Тогда нужно либо менять планы, либо приезжать с кем-то из друзей, чтобы было кому помочь, либо откладывать дела до марта-апреля.

Могу ли я пользоваться транспортом — зависит от моего состояния. Сейчас прошло полгода с последней операции, и летом я была на море, а оно меня очень лечит — так что сейчас я могу спуститься в метро и подняться из него. Но как только начнутся заморозки, рисковать не буду. Я хорошо ориентируюсь в наземном транспорте, на него нужно закладывать больше времени, но зато не нужно спускаться и подниматься по лестницам. Квартиру мы специально сняли близко к работе, и в хорошем состоянии мне идти пешком десять минут. После операции ездила на такси — за две минуты и сто рублей.

Боль присутствует в моей жизни постоянно, она всегда идёт фоном. После трёх операций жизнь сильно изменилась, появились движения, которых не было. Боль в этих суставах ушла, но даже там остаётся мышечная боль, мышцы и хрящи долго встают на место. До операций было такое, что коленку заклинивало: согнула её, а разогнуть смогла только завтра. Так что никакого долгосрочного планирования быть не может — вернее, может, но всё часто идёт не по плану.

Человек без артрита может присесть
на корточки, нагнуться к полу. Иногда, чтобы тщательно помыть пол, я ложусь животом на низкую табуретку

О работе

Я психолог в колледже архитектуры и дизайна, преподаю будущим сантехникам и электрикам. Это экспериментальная образовательная площадка, мы работаем над самоопределением студентов, меняем парадигму образования: у нас довольно специфические студенты, в семьях которых профессия воспринимается как средство выживания и заработка, а не самореализации, и мы пытаемся изменить их отношение. Мы работаем с тем, чтобы человек мог ставить цели, достигать их, понимать, чего он хочет, что его деятельность может дать миру.

А вторая моя работа — это группы поддержки родителей детей с ограниченными возможностями здоровья, с физической инвалидностью, с опорно-двигательными заболеваниями. В Москве много классных мест и групп поддержки для родителей детей с ментальными проблемами, а вот для системных заболеваний такого нет. Мы с коллегой, Ириной Кутилиной, которая тоже психолог и болеет с детства (у неё смешанное заболевание соединительной ткани, СЗСТ), написали программу встреч и потихоньку начинаем её развивать. Сейчас мы набираем родителей в группы. Мы нашли место, где будем их проводить, для родителей это будет бесплатно; ещё хотим создать школу для пациентов где-нибудь в детской больнице. Возможно, нужно проводить занятия онлайн или делать вебинар для тех, кто живёт в других городах.

С одной стороны, это будет сообщество, чтобы поддерживать друг друга, видеть разный опыт, понимать, что ты не одинок в своих проблемах. С другой стороны, будем давать конкретные знания о том, чего недостаёт ребёнку, какие у него будут трудности в связи с болезнью и отношением к ней, как выстроить общение с ребёнком и его болезнью. Больше всего проблем у подростков: они хотят взрослеть и отделяться от родителей, но когда ты на костылях, коляске, лекарствах — это очень сложно и порой невозможно, и общество никак не помогает. У родителей обычно очень сильная тревога, которая тоже не даёт отпустить ребёнка.

О помощи и об отношении окружающих

На самом деле люди часто вообще не замечают болезнь, даже не верят. Таксист как-то очень удивился, думал, что я с палочкой, потому что ногу травмировала или ещё что-то — не может же у такой молодой девушки быть инвалидности! Мы (люди с РА) привыкли смотреть на свои суставы, быть в окружении людей с таким же заболеванием. Мы это подмечаем, сканируем, понимаем, почему человек хромает именно так или иначе. А люди, которые с этим не сталкивались, не замечают — для них я просто низенькая девушка.

ГРОМ СРЕДИ ЯСНОГО НЕБА

Но резкая, пронизывающая боль не отступала. В тот день каждый шаг по съемочной площадке доставлял страдания.

Спустя несколько дней приступ повторился. На сей раз жгучая боль пронзила левую руку; потом переместилась в локти. Не на шутку перепуганная Кэтлин запаниковала всерьез и отправилась к знакомому травматологу: может, и впрямь все дело в какой-то случайной травме? Но никаких повреждений рентген не показал. Не помогли и обезболивающие. Когда боли стали повторяться чуть ли не каждое утро, Кэт призналась во всем мужу – бизнесмену Джею Уэйсу.

И с 1993 года начались хождения по врачам. Чего только они не подозревали! Одни говорили, что у актрисы хронические вывихи суставов из-за слабости соединительной ткани. Другие утверждали, что у Тернер – рассеяннный склероз. Истина оказалась ненамного оптимистичнее. Анализы подтвердили: у одной из самых ярких актрис Голливуда, крутившей романы с Майклом Дугласом и Микки Рурком, – ревматоидный артрит.

Артрит – хроническое заболевание с быстро прогрессирующим поражением суставов. Сперва они припухают, затем деформируются, нарастает боль и скованность, уменьшается подвижность вплоть до полной ее утраты (анкилоза). Самый неприятный сценарий - поражение тазобедренных суставов и шейного отдела позвоночника.

При этом ревматоидный артрит может поначалу проявиться нетипично, маскируясь под острые инфекции (краснуху, корь, грипп, гепатит), остеоартроз, системные васкулиты. На начальном этапе у человека даже может не обнаруживаться ревматоидный фактор в крови – главный диагностический признак злополучной напасти.

Cвоенравность и независимость были у нее в крови. С тех пор, как она появилась на свет 19 июня 1954 года, будущая актриса проявляла характер. Родители считали, что природа ошиблась, создав Кэтлин девочкой: белокурая бестия ни в чем не уступала братьям. Получив диплом профессиональной актрисы, Кэтлин с сотней долларов в кармане отправилась покорять Нью-Йорк.

После того, как в честолюбивые планы вмешалась болезнь, от былой уверенности Кэтлин не осталось следа. Неравная борьба с прогрессирующим артритом длилась недолго. К середине 1994 года актриса уже не могла подняться с кровати без посторонней помощи. Левая рука не двигалась, а любой поворот головы отзывался режущей болью в шее. Побежденная Кэтлин впервые в жизни впала в отчаяние. В голове крутилась одна и та же мысль: откуда у нее, казалось бы, такой здоровой, вдруг взялась эта напасть?

Среди точно установленных факторов риска – принадлежность к женскому полу (соотношение пациенток и пациентов составляет 3-5 к 1), возраст (как правило, 40 лет и старше), наследственность (если ревматоидный артрит был у кровных родственников, риск увеличивается в 16 раз), перенесенные инфекции (скарлатина, ангина, хронический тонзиллит, заболевания, вызываемые микоплазмойи вирусом Эпштейна-Барра). Ухудшают ситуацию гормональные нарушения и курение.

Но близкие Кэтлин не хотели сдаваться. Исколесив всю страну, муж Джэй нашел-таки врача, который сумел поднять актрису на ноги. Для начала чудо-доктор отменил кучу назначенных ранее лекарств, перейдя к пульс-терапии одним-единственным базисным препаратом.

Сегодня эта методика считается одной из основных в лечении тяжелых случаев ревматоидного артрита. Ее суть заключается в коротких курсах ударных доз гормонов-кортикостероидов. По сравнению с традиционными методами, когда гормоны принимали месяцами, вызывая тяжелые осложнения, пульс-терапия стала большим шагом вперед. И потому что этот метод щадящий, и потому что улучшение наступает уже в первые дни после окончания курса. Части пациентов удается полностью отменить прием гормонов, у остальных значительно снизить дозы. В течение года после пульс-терапии стойкий положительный клинический эффект наблюдается у большинства людей

В последние годы начали с успехом использовать иммунотропные препараты. Кроме того, в лечении ревматоидного артрита активно применяют физиотерапию,специальную гимнастику и ортопедические приспособления. Их надевают на ночь, чтобы удерживать сустав в правильном положении.

Воодушевленно приступившей к лечению Кэтлин пришлось заниматься гимнастикой ежедневно. Сначала – поднимая ноги и руки на полмиллиметра, на миллиметр… Каждое движение давалось с такой болью, что она не могла сдерживать слезы. Но актриса получала огромную моральную поддержку. Верным ее ассистентом стал муж: Джей часами не отходил от кровати Кэтлин.

Спустя месяц произошло невероятное: она смогла вставать с кровати и осторожно, минут по 5, крутить педали велотренажера.

ВАКЦИНА ИЗ СИБИРИ

Новосибирские ученые начали успешно применять новый метод лечения ревматоидного артрита – вакцину.
- Разработанная в нашем институте вакцина – лечебная, - говорит В. А. Козлов, член-корреспондент РАМН, директор НИИ клинической иммунологии СО РАМ. - У больного берут кровь, отделяют Т-лимфоциты, размножают их и вводят в область пораженного сустава (например, плечевого). Уже через несколько дней после инъекции состояние больных улучшается, в 4 раза уменьшается утренняя скованность суставов. Полного излечения вакцина не дает, но гарантирует длительную ремиссию. По нашим прогнозам, ее действие продлится 3-5 лет, по истечении этого срока можно сделать новую инъекцию.

А еще через месяц начала плавать в бассейне и. ходить. Сперва с тростью, а затем и самостоятельно. Врачи, предрекавшие инвалидность, лишь разводили руками: чудеса, да и только! Но Кэтлин уже не слушала их. Она поняла: из этой схватки она выйдет победительницей.

Верный муж Джей не возражает. Его Кэтлин вновь обрела уверенность в себе, и это главное. А она не устает повторять, что муж – мужчина ее мечты, человек, благодаря которому она обрела второе рождение.

Сколько страданий приносят профессиональные заболевания музыкантов, танцоров, художников! Этой теме мы и хотим посвятить свою статью. А ещё расскажем о натуральных препаратах, которые способны облегчить если не муки творчества, то хотя бы телесные муки.

Чем грозит святая к музыке любовь?

От подобных болезней страдали Р. Шуман, А. Скрябин, А. Тосканини, С. Рахманинов, С. Танеев, Д. Шостакович, Г. Нейгауз, Э. Изаи, Я Флиер, М. Юдин. Этот список можно продолжать бесконечно. Данная проблема остаётся актуальной и в наши дни.

Длительная игра на музыкальных инструментах в течение долгих часов репетиций и выступлений, совершение бесчисленного количества однообразных движений, постоянные попытки соединить быстроту и высокую координацию сопровождаются сильнейшим физическим перенапряжением рук. В какой-то мере это напоминает тренировки спортсмена, вызывающие сильное переутомление. А позволить себе полноценный отдых, пропуск репетиций недопустимо: это тотчас скажется на скорости (виртуозности) пальцев.

Добавим, что многие музыканты большую часть своего времени проводят в сидячем либо стоячем положении (в зависимости от инструмента). Это печальным образом отражается на позвоночнике и сосудах. Результат – боли в шее, пояснице, локте, пальцах, ограничение возможностей заниматься любимым делом и полный отказ от него, что сродни для творческого человека катастрофе, утере смысла жизни.

Профессиональные заболевания музыкантов

Пожалуй, одними из самых распространённых профессиональных заболеваний музыкантов являются артриты и деформирующие артрозы суставов пальцев рук и кистей. Постоянное движение и напряжение этих частей тела провоцирует развитие воспалительных заболеваний суставной или околосуставной ткани – артрита . Пальцы краснеют, начинают неметь, плохо сгибаются, отекают. Сильная ноющая боль не отпускает даже ночью. Воспаление постепенно разрушает хрящевую ткань. Так начинается опасное заболевание — артроз . Суставы деформируются . Теперь боль беспокоит человека только при движении, а в состоянии покоя стихает, покраснения и отёки тоже исчезают. Однако подвижность суставов и соединяемых ими костей ухудшается, суставы увеличиваются в размерах, появляется характерный хруст при совершении любых действий руками, нарушается мелкая моторика пальцев. В запущенных случаях всё может закончиться инвалидностью и невозможностью продолжать музыкальную карьеру. Широко распространённая сегодня в мире практика лечения артритов и артрозов стероидными и нестероидными противовоспалительными и противоболевыми препаратами направлена лишь на устранение симптомов заболеваний, но, к сожалению, не затрагивает саму их причину – разрушение хрящевой ткани.

Изучением профессиональных заболеваний музыкантов, их лечением и профилактикой занимаются Институт здоровья музыкантов имени Курта Зингера в Берлине (Kurt Singer Institute for Music Physiology and Musicians’ Health ) и научно-исследовательский институт имени Петера Оствальда при Кёльнской консерватории (Hochschule für Musik Köln).

К совершенству сквозь боль и непосильный труд

Балет для рядового человека – необыкновенное, волшебное, чарующее действие. А его артисты – настоящие сказочные феи и эльфы. Они способны высоко взлетать, словно бабочки, парить над сценой, быстро и легко вращаться. Всё это настолько неправдоподобно и непостижимо, что кажется чем-то сверхъестественным, находящимся за гранью человеческих возможностей. Как им это удаётся? То, что для нас – праздник, для артистов балета – ежедневная изнурительная, но очень любимая работа. Добиться лёгкости и грациозности движений позволяют годы упорного труда, нередко сопровождающегося болью от вывихов, переломов и растяжений. К слову сказать, балет — едва ли не самый травмоопасный вид деятельности. Больше травм бывает лишь у спортсменов — горнолыжников или футболистов. Профессиональные болезни балерин – это, прежде всего, болезни костей и суставов, а также связочного аппарата.

Профессиональные болезни балерин

Уже к 38 годам у балерин очень сильно деформируются стопы и пальцы, искривлённый большой палец провоцирует смещение всех остальных пальцев и верхнего свода стопы, крайние плюсневые кости расходятся в стороны, развивается статическое плоскостопие, связанное с ослаблением мышц и растяжением связок. Ситуацию усугубляет ношение неудобной, тесной обуви – пуантов. С годами стопы артисток покрываются мозолями и кровоподтёками, у больших пальцев выступают шишки, суставы воспаляются и болят.

Чтобы организм успел приспособиться к повышению уровня физической нагрузки, необходимо достаточно времени потратить на разминку и разогрев суставов. Нередко такого времени попросту не хватает. Результат – повреждения связочного аппарата суставов при выполнении сложных элементов: травма передней связки позвоночника, тазобедренного сустава, ослабление и разбалтывание связочного аппарата стопы, разрыв связок стопы и голеностопного сустава и др.

В медицине существует даже отдельная специализация, занимающаяся исключительно травмами танцоров. А в травматолого-ортопедической больнице Омска создано специальное отделение для артистов балета и спортсменов. Оно так и называется – отделение спортивно-балетной травмы. Еженедельно в него поступают десятки людей, пострадавших на тренировках. В задачу врачей входит не просто возвращение двигательной активности танцору, а ещё и способности танцевать.

Отказался от ходьбы в пользу живописи

Профессиональные заболевания художников и скульпторов

Длительное пребывание в стоячем или сидячем положении, постоянное напряжение кисти, запястья и пальцев рук, редкие перерывы в работе или их отсутствие, и безраздельная преданность искусству, пагубно сказываются на состоянии опорно-двигательного аппарата. У живописцев и ваятелей особенно страдают позвоночник и суставы. Классические примеры – Огюст Ренуар и Микеланджело Буонарроти.

Светлые и лёгкие картины Ренуара с изображением цветов, детей и женщин дарят ощущение тихого счастья, манят незамысловатыми радостями. Глядя на них, трудно поверить в то, что художник страдал тяжелейшим заболеванием суставов – ревматоидным артритом. При такой болезни иммунная система организма начинает атаковать синовиальную оболочку суставов (мягкую прокладку вокруг них), принимая её за инородное тело. Вокруг мелких суставов скапливается жидкость, они деформируются. Результат – боль, скованность, воспаление, охватывающие всё тело. А началось всё в 54 года с небольшой припухлости пястно-фаланговых и межфаланговых суставов кистей рук.

Каждое движение доставляло художнику неимоверное страдание, при этом год от года болезнь прогрессировала. Она сковывала суставы на несколько часов, не позволяя нормально работать. Чтобы дойти до своей мастерской (а это несколько сотен метров), больной вынужден был опираться на две палки. Врачи же, осматривая его, лишь сокрушённо качали головами и говорили, что медицина ничего не знает о таком недуге. Художник перепробовал все известные на то время способы лечения: пил антипирин (синтетическое обезболивающее), делал упражнения с полотенцем, стоившие ему неимоверных усилий, принимал целебные ванны на французском курорте Бурбон-ле-Бэн. Но всё оказалось напрасным. С курорта Ренуар возвращается уже не с палками, а на костылях, что неудивительно: курортное лечение при активной форме ревматоидного артрита противопоказано, т. к. провоцирует ухудшение состояния.

Последние 15 лет своей жизни знаменитый мастер эпохи Возрождения создавал мировые шедевры, превозмогая ужасную боль. Однако он не только дожил до почтенного возраста (умер за 3 недели до своего 88-летия – по тем временам это считалось долгожительством), но и не переставал всё это время высекать, работать кистью и чертить, хотя из-за боли не мог отвечать на письма. Это делали под диктовку Микеланджело его друзья, а великий гений лишь ставил свою подпись. Специалисты утверждают, что именно неуёмное желание работать в ущерб собственному здоровью и стало причиной развития болезни. Но оно же давало ему и силы долгие годы бороться с ней и выходить победителем.

Искусство спасёт мир, а что спасёт людей искусства? Средство от профессиональных заболеваний костей и суставов

Совершенно очевидно: люди, которые своей работой дарят нам радость, счастье, исцеляют, не должны страдать. Им просто необходимо всегда оставаться в хорошей физической форме. Но как избавить танцоров балета, музыкантов, художников, скульпторов и других деятелей искусства от профессиональных заболеваний костей и суставов? На помощь творческим людям пришли российские учёные из Пензенского института усовершенствования врачей под руководством профессора медицины, д. м. н. Виллория Ивановича Струкова. Они совершили настоящий прорыв в области профилактики и лечения заболеваний костей и суставов.

Снижение уровня тестостерона в пожилом возрасте связано с угасанием репродуктивной функции. А почему он понижается у молодых? Оказывается, длительная интенсивная работа без сна и отдыха (а именно так и живет большинство людей искусства) вызывает значительное снижение тестостерона. Это доказал ещё в 1995 г. профессор, д. м. н., заслуженный деятель науки РФ Рошен Джафарович Сейфулла с группой единомышленников.

Восполнение недостатка тестостерона синтетическими гормонами чревато многочисленными побочными эффектами : повышением риска нарушений роста волос, развитием воспалительных заболеваний кожи и волосяных фолликулов, атеросклероза и других сердечно-сосудистых заболеваний, инвазивного рака молочной железы и пр.

Пензенские ученые предложили использовать не синтетические гормоны, а натуральное природное вещество, на основе которого организм сам вырабатывал бы недостающий тестостерон. Речь идет о продукте пчеловодства — трутневом расплоде , способном оказывать стимулирующее влияние на центральные механизмы регуляции интенсивности образования андрогенов и при этом не являющимся гормонозаменителем.

— процессы развития артроза и артрита останавливаются и поворачиваются вспять, отмечается положительная динамика основных клинических, инструментальных и биохимических показателей;

— уже через 1-3 месяца от начала приёма препарата частота болевого синдрома и его выраженность уменьшаются в 3 раза, улучшается подвижность суставов, что позволяет отказаться от применения нестероидных противовоспалительных средств;

— через 6-9 месяцев лечения больные, которые не могли двигаться из-за сильнейших болей, начинают передвигаться и обслуживать себя сами;

— при длительном приёме (более 9 месяцев) значимые результаты достигаются у 100% пациентов.

Но это ещё не всё. E. C. Toк с группой единомышленников, обследовав 178 женщин, установил взаимосвязь тестостерона с минеральной плотностью костной ткани. Итак, не вызывает сомнений факт, что тестостерон делает кости плотнее.