Кто живет в моем горбу

Бродил он с картофельным ветхим мешком,
В пальто многолетнем, изъеденном молью.
И если его провожали смешком,
Он тихо вздыхал, без обиды, но с болью.

А люди глумились о нем, шепчась за спиной:
Рога у него, мол, под шапкою скрыты,
И оттого этот малый хромой,
Что у него вместо пальцев копыта.

Друзья! Обращаем Ваше внимание: для того, чтобы правильно исправить текст песни или добавить объяснение строк Автора, надо выделить как минимум два слова

[Куплет 1, САГАТ]
Эй, слышишь
Это моё место силы
Где кресты, там где могилы
В путь последний пассажиры

Утраты невосполнимы
Не помог им белокрылый
Тут мира мёртвых старожилы
Стыли жили, да уже не живы

Замолчали навсегда
И мне тут так спокойно
Больше не больно, в душе пустота
Нечиста она, самокопаний довольно

Невольно проникся мёртвой атмосферой
Уже не понятно в кого живу с верой
Не ладаном пахнет а порохом, серой
Читая молитвы, и с изо рта пеной

[Переход 1]
Свои тянем грехи на горбах
Хрустит чернозём на зубах
Ночью на могилку тайком
Там тихо так и веет холодком

Свои тянем грехи на горбах (бах)
Хрустит чернозём на зубах (бах)
Там тихо так и веет холодком
Но только в полнолуние мёртвые кругом-гом

[Дроп 1]
Кости гремят в гробах-бах-бах-бах
Что это за дым столбом-бом-бом-бом
А это поднявшийся прах-прах-прах-прах
Запах мертвечинки знаком-ком-ком-ком

Кости гремят в гробах-бах-бах-бах
Что это за дым столбом-бом-бом-бом
А это поднявшийся прах-прах-прах-прах
Кладбище - мой второй дом-дом-дом

[Припев]
Заскрипели ржавые ворота кладбища, трупы идут
Их вроде отпели, но видимо не состоялся на небе их суд
Заскрипели ржавые ворота кладбища, трупы идут
Их вроде отпели, но видимо не состоялся на небе их суд

Заскрипели ржавые ворота кладбища, трупы идут
Их вроде отпели, но видимо не состоялся на небе их суд
Заскрипели ржавые ворота кладбища, трупы идут
Их вроде отпели, но видимо не состоялся на небе их суд

[Переход 2]
Не состоялся суд
Не состоялся суд (у)
Не состоялся их на не небе суд
Эй, эй, эй, е-е, бра-а

[Куплет 2, САГАТ]
С восходом солнца тишина вокруг и не следа
Того что было ночью в полнолуние сюда
Не забредай мой друг, растаяли в тумане силуэты
Только на надгробных плитах выгоревшие портреты

Поросли травой могилы, их никто не навещает
Знаю тут тёмные силы, место и меня питает
И подальше бы бежать отсюда зная весь расклад
Да только что-то меня манит и я снова жду закат

[Дроп 1]
Свои тянем грехи на горбах
Хрустит чернозём на зубах
Ночью на могилку тайком
Там тихо так и веет холодком

Свои тянем грехи на горбах (бах)
Хрустит чернозём на зубах (бах)
Там тихо так и веет холодком
Но только в полнолуние мёртвые кругом-гом

[Дроп 2]
Кости гремят в гробах-бах-бах-бах
Что это за дым столбом-бом-бом-бом
А это поднявшийся прах-прах-прах-прах
Запах мертвечинки знаком-ком-ком-ком

Кости гремят в гробах-бах-бах-бах
Что это за дым столбом-бом-бом-бом
А это поднявшийся прах-прах-прах-прах
Кладбище - мой второй дом-дом-дом

[Припев]
Заскрипели ржавые ворота кладбища, трупы идут
Их вроде отпели, но видимо не состоялся на небе их суд
Заскрипели ржавые ворота кладбища, трупы идут
Их вроде отпели, но видимо не состоялся на небе их суд

Заскрипели ржавые ворота кладбища, трупы идут
Их вроде отпели, но видимо не состоялся на небе их суд
Заскрипели ржавые ворота кладбища, трупы идут
Их вроде отпели, но видимо не состоялся на небе их суд

О песне Sagath - Кладбище

Его неповторимый образ сразу въедается в голову и сниться в ночных кошмарах. Музыка его разнообразна, от лиричных трэков до электронных битов со скримом. Он - Заглавная фигура отечественного тёмного звука России!

Спустя шесть месяцев после релиза крупного альбома "Brotherhood 2" отечественный исполнитель САГАТ готов представить новую экспериментальную работу. "Вынос тела" — определенно новый этап в творчестве Артиста. После тепло принятых синглов "З.Л.О" и "Мясо" Музыкант принял решение и дальше синтезировать новый звук посредством сочетания жуткого оккультного хип-хопа с тяжелой электронной музыкой, что переросло в написание крупного альбома.

Вот что говорит про новый проект сам Автор всех гениальных строк пластинки: "После удачных экспериментов скрещивания хоррор репа с тяжёлой, танцевальной, электронной музыкой в рамках синглов "З.Л.О" и "Мясо" мною было принято решение о записи полноценного альбома с подобным звучанием. Dubstep, Breaks, Dark electro, Нard style, Drum And Bass и многое другое с примесью мистики, мрака. Всё это экспериментальный альбом "Вынос тела ", за музыкальную составляющую которого отвечает саудпродюссер Fatal-M .

Это не смена стиля. Это ещё одна моя грань и ответвление. Это не смена образа. Это ещё один образ в копилку. Всё это мои вселенные, которые я буду чередовать и создавать новые. Вы не представляете с каким желанием и огнём в глазах после "Выноса" я преступил к написанию Necrotica II и продолжению альбома Тишъ. Без одного не было бы второго. Лучшее средство "не исписаться" - экспериментировать. Мы с Fatal-M реально кайфовали от процесса создания альбома "Вынос тела". Я никогда не чувствовал такой свободы в творчестве. Не было рамок и границ. В поддержку этого релиза уже в апреле этого года я отправляюсь в тур. Так что скоро увидимся. Хочу поскорее показать Вам наше с Fatal-M детище. Да будет слэм."

В ряду неразгаданных таин, несомненно, почетное место занимает загадка легендарной Несси, обитательницы шотландского озера Лох-Несс. В числе наблюдателей жизни Несси — люди, несомненно, внимательные и технически неплохо подготовленные. Один из них, инженер-электрик Роберт Крейг, не сомневается в искренности биографов Несси, но… не верит в саму палео-биологическую суть чуда.

Прежде всего Крейг задал вопрос — себе и другим заинтересованным в истине лицам: почему из пятисот с лишним озер Шотландии только три — Лох-Тей, Лох-Морар и Лох-Несс — известны как обиталища таинственных чудовищ? Ответ: все три озера — глубокие, пресноводные, окружены лесами.

Но разве только три эти озера достаточно глубоки, чтобы прятать в своих водах неведомое? Нет, откровенно отвечает Крейг, озеро Лох-Ломонд, например, тоже входит в ряд глубоководных — низшая точка дна лежит на 180 метрах от поверхности, тогда как в Лох-Тей — на 150, в Лох-Нессе — на 230, в Лох-Мораре — на 310 метрах. И, все же, Лох-Ломонд ни в легендах, ни в свидетельствах очевидцев на предмет обитания чуда не фигурирует.

Во всплывшем топляке продолжают интенсивно выделяться пузырьки: ствол ворочается, со свистом, хлюпаньем, микровзрывами лопаются смоляные поплавки, давление в которых намного превышает атмосферное. Наконец Сильвестр окончательно и шумно испускает дух и медленно уходит в глубину.

Местные жители, рыбаки, лесничие показывали Крейгу покрытые смоляными наростами стволы на берегах озер.

Проверить практически версию Сильвестра можно двояко: либо вытянуть со дна озер несколько спящих до поры топляков, либо опустить пропитанные смолой стволы на глубину и по прикрепленным к ним датчикам проследить их погружение и всплытие.

Однако Крейг вряд ли сможет заранее ответить на главный и весьма острый вопрос: хотят ли почитатели Несси, собиратели легенд о ней, владельцы и изготовители сувениров-приманок для туристов расстаться с милым безобидным доходным плезиозавром, переведя его в разряд научно объяснимого, но весьма прозаичного Сильвестра?

В ряду неразгаданных таин, несомненно, почетное место занимает загадка легендарной Несси, обитательницы шотландского озера Лох-Несс.

Прежде всего Крейг задал вопрос — себе и другим заинтересованным в истине лицам: почему из пятисот с лишним озер Шотландии только три — Лох-Тей, Лох-Морар и Лох-Несс — известны как обиталища таинственных чудовищ? Ответ: все три озера — глубокие, пресноводные, окружены лесами.

Но разве только три эти озера достаточно глубоки, чтобы прятать в своих водах неведомое? Нет, откровенно отвечает Крейг, озеро Лох-Ломонд, например, тоже входит в ряд глубоководных — низшая точка дна лежит на 180 метрах от поверхности, тогда как в Лох-Тей — на 150, в Лох-Нессе — на 230, в Лох-Мораре — на 310 метрах. И, все же, Лох-Ломонд ни в легендах, ни в свидетельствах очевидцев на предмет обитания чуда не фигурирует.

Во всплывшем топляке продолжают интенсивно выделяться пузырьки: ствол ворочается, со свистом, хлюпаньем, микровзрывами лопаются смоляные поплавки, давление в которых намного превышает атмосферное. Наконец Сильвестр окончательно и шумно испускает дух и медленно уходит в глубину.

Местные жители, рыбаки, лесничие показывали Крейгу покрытые смоляными наростами стволы на берегах озер.

Проверить практически версию Сильвестра можно двояко: либо вытянуть со дна озер несколько спящих до поры топляков, либо опустить пропитанные смолой стволы на глубину и по прикрепленным к ним датчикам проследить их погружение и всплытие.

Однако Крейг вряд ли сможет заранее ответить на главный и весьма острый вопрос: хотят ли почитатели Несси, собиратели легенд о ней, владельцы и изготовители сувениров-приманок для туристов расстаться с милым безобидным доходным плезиозавром, переведя его в разряд научно объяснимого, но весьма прозаичного Сильвестра?

Часть первая. Начинает сказка сказываться

За горами, за лесами,
За широкими морями,
Не на небе — на земле
Жил старик в одном селе.
У старинушки три сына:
Старший умный был детина,
Средний сын и так и сяк,
Младший вовсе был дурак.

Братья сеяли пшеницу
Да возили в град-столицу:
Знать, столица та была
Недалече от села.
Там пшеницу продавали,
Деньги счетом принимали
И с набитою сумой
Возвращалися домой.

В долгом времени аль вскоре
Приключилося им горе:
Кто-то в поле стал ходить
И пшеницу шевелить.
Мужички такой печали
Отродяся не видали;
Стали думать да гадать —
Как бы вора соглядать;
Наконец себе смекнули,
Чтоб стоять на карауле,
Хлеб ночами поберечь,
Злого вора подстеречь.

Вот, как стало лишь смеркаться,
Начал старший брат сбираться:
Вынул вилы и топор
И отправился в дозор.

Ночь ненастная настала,
На него боязнь напала,
И со страхов наш мужик
Закопался под сенник.

Поле все Иван обходит,
Озираючись кругом,
И садится под кустом;
Звезды на небе считает
Да краюшку уплетает.

Много ль времени аль мало
С этой ночи пробежало,—
Я про это ничего
Не слыхал ни от кого.
Ну, да что нам в том за дело,
Год ли, два ли пролетело, —
Ведь за ними не бежать…
Станем сказку продолжать.

Время катит чередом,
Час за часом, день за днем.
И на первую седмицу
Братья едут в град-столицу,
Чтоб товар свой там продать
И на пристани узнать,
Не пришли ли с кораблями
Немцы в город за холстами
И нейдет ли царь Салтан
Басурманить христиан.
Вот иконам помолились,
У отца благословились,
Взяли двух коней тайком
И отправились тишком.

Вечер к ночи пробирался;
На ночлег Иван собрался;
Вдоль по улице идет,
Ест краюшку да поет.
Вот он поля достигает,
Руки в боки подпирает
И с прискочкой, словно пан,
Боком входит в балаган.

Тут конек пред ним ложится;
На конька Иван садится,
Уши в загреби берет,
Что есть мочушки ревет.
Горбунок-конек встряхнулся,
Встал на лапки, встрепенулся,
Хлопнул гривкой, захрапел
И стрелою полетел;
Только пыльными клубами
Вихорь вился под ногами.
И в два мига, коль не в миг,
Наш Иван воров настиг.

Стало на небе темнеть;
Воздух начал холодеть;
Вот, чтоб им не заблудиться,
Решено остановиться.

Под навесами ветвей
Привязали всех коней,
Принесли с естным лукошко,
Опохмелились немножко
И пошли, что боже даст,
Кто во что из них горазд.

Тут коней они впрягали
И в столицу приезжали,
Становились в конный ряд,
Супротив больших палат.

Между тем градской отряд
Приезжает в конный ряд;
Смотрит — давка от народу.
Нет ни выходу ни входу;
Так кишмя вот и кишат,
И смеются, и кричат.
Городничий удивился,
Что народ развеселился,
И приказ отряду дал,
Чтоб дорогу прочищал.

Пред глазами конный ряд;
Два коня в ряду стоят,
Молодые, вороные,
Вьются гривы золотые,
В мелки кольца завитой,
Хвост струится золотой…

Повели коней в конюшни
Десять конюхов седых,
Все в нашивках золотых,
Все с цветными кушаками
И с сафьянными бичами.
Но дорогой, как на смех,
Кони с ног их сбили всех,
Все уздечки разорвали
И к Ивану прибежали.

Тут он кликнул скакунов
И пошел вдоль по столице,
Сам махая рукавицей,
И под песню дурака
Кони пляшут трепака;
А конек его — горбатко —
Так и ломится вприсядку,
К удивленью людям всем.

Два же брата между тем
Деньги царски получили,
В опояски их зашили,
Постучали ендовой
И отправились домой.
Дома дружно поделились,
Оба враз они женились,
Стали жить да поживать
Да Ивана поминать.

Но теперь мы их оставим,
Снова сказкой позабавим
Православных христиан,
Что наделал наш Иван,
Находясь во службе царской,
При конюшне государской;
Как в суседки он попал,
Как перо свое проспал,
Как хитро поймал Жар-птицу,
Как похитил Царь-девицу,
Как он ездил за кольцом,
Как был на небе послом,
Как он в солнцевом селенье
Киту выпросил прощенье;
Как, к числу других затей,
Спас он тридцать кораблей;
Как в котлах он не сварился,
Как красавцем учинился;
Словом: наша речь о том,
Как он сделался царем.

Часть вторая. Скоро сказка сказывается, а не скоро дело делается.

Зачинается рассказ
От Ивановых проказ,
И от сивка, и от бурка,
И от вещего коурка.
Козы на море ушли;
Горы лесом поросли;
Конь с златой узды срывался,
Прямо к солнцу поднимался;
Лес стоячий под ногой,
Сбоку облак громовой;
Ходит облак и сверкает,
Гром по небу рассыпает.
Это присказка: пожди,
Сказка будет впереди.
Как на море-окияне
И на острове Буяне
Новый гроб в лесу стоит,
В гробе девица лежит;
Соловей над гробом свищет;
Черный зверь в дубраве рыщет,
Это присказка, а вот —
Сказка чередом пойдет.

Ну, так видите ль, миряне,
Православны христиане,
Наш удалый молодец
Затесался во дворец;
При конюшне царской служит
И нисколько не потужит
Он о братьях, об отце
В государевом дворце.
Да и что ему до братьев?
У Ивана красных платьев,
Красных шапок, сапогов
Чуть не десять коробов;
Ест он сладко, спит он столько,
Что раздолье, да и только!

В тот же вечер этот спальник,
Прежний конюших начальник,
В стойлы спрятался тайком
И обсыпался овсом.

Вот и полночь наступила.
У него в груди заныло:
Он ни жив ни мертв лежит,
Сам молитвы все творит.
Ждет суседки… Чу! в сам-деле,
Двери глухо заскрыпели,
Кони топнули, и вот
Входит старый коновод.
Дверь задвижкой запирает,
Шапку бережно скидает,
На окно ее кладет
И из шапки той берет
В три завернутый тряпицы
Царский клад — перо Жар-птицы.

А убрав их, в оба чана
Нацедил сыты медвяной
И насыпал дополна
Белоярова пшена.
Тут, зевнув, перо Жар-птицы
Завернул опять в тряпицы,
Шапку под ухо — и лег
У коней близ задних ног.

Только начало зориться,
Спальник начал шевелиться,
И, услыша, что Иван
Так храпит, как Еруслан,
Он тихонько вниз слезает
И к Ивану подползает,
Пальцы в шапку запустил,
Хвать перо — и след простыл.

И посыльные дворяна
Побежали по Ивана,
Но, столкнувшись все в углу,
Растянулись на полу.
Царь тем много любовался
И до колотья смеялся.
А дворяна, усмотря,
Что смешно то для царя,
Меж собой перемигнулись
И вдругоредь растянулись.
Царь тем так доволен был,
Что их шапкой наградил.
Тут посыльные дворяна
Вновь пустились звать Ивана
И на этот уже раз
Обошлися без проказ.

Вот к конюшне прибегают,
Двери настежь отворяют
И ногами дурака
Ну толкать во все бока.
С полчаса над ним возились,
Но его не добудились.
Наконец уж рядовой
Разбудил его метлой.

Тут надел он свой кафтан,
Опояской подвязался,
Приумылся, причесался,
Кнут свой сбоку прицепил,
Словно утица поплыл.

Вот конек по косогору
Поднялся на эту гору,
Версту, другу пробежал,
Устоялся и сказал:

«Скоро ночь, Иван, начнется,
И тебе стеречь придется.
Ну, в корыто лей вино
И с вином мешай пшено.
А чтоб быть тебе закрыту,
Ты под то подлезь корыто,
Втихомолку примечай,
Да, смотри же, не зевай.
До восхода, слышь, зарницы
Прилетят сюда жар-птицы
И начнут пшено клевать
Да по-своему кричать.

Вот полночною порой
Свет разлился над горой, —
Будто полдни наступают:
Жары-птицы налетают;
Стали бегать и кричать
И пшено с вином клевать.
Наш Иван, от них закрытый,
Смотрит птиц из-под корыта
И толкует сам с собой,
Разводя вот так рукой:
«Тьфу ты, дьявольская сила!
Эк их, дряней, привалило!

Едут целую седмицу,
Напоследок, в день осьмой,
Приезжают в лес густой.

Из заморского варенья
И сластей для прохлажденья.
Сам ложися за шатром
Да смекай себе умом.
Видишь, шлюпка вон мелькает..
То царевна подплывает.
Пусть в шатер она войдет,
Пусть покушает, попьет;
Вот, как в гусли заиграет, —
Знай, уж время наступает.
Ты тотчас в шатер вбегай,
Ту царевну сохватай
И держи ее сильнее
Да зови меня скорее.
Я на первый твой приказ
Прибегу к тебе как раз;
И поедем… Да, смотри же,
Ты гляди за ней поближе;

Вот столицы достигает.
Царь к царевне выбегает,
За белы руки берет,
Во дворец ее ведет
И садит за стол дубовый
И под занавес шелковый,

Вот Иван к царю явился,
Царь к нему оборотился
И сказал ему: «Иван!
Поезжай на окиян;

На другой день наш Иван,
Взяв три луковки в карман,
Потеплее приоделся,
На коньке своем уселся
И поехал в дальний путь…
Дайте, братцы, отдохнуть!

Часть третья. Доселева Макар огороды копал, а нынче Макар в воеводы попал.

Та-ра-рали, та-ра-ра!
Вышли кони со двора;
Вот крестьяне их поймали
Да покрепче привязали.
Сидит ворон на дубу,
Он играет во трубу;

Ну-с, так едет наш Иван
За кольцом на окиян.
Горбунок летит, как ветер,
И в почин на первый вечер
Верст сто тысяч отмахал
И нигде не отдыхал.

Вот въезжают на поляну
Прямо к морю-окияну;
Поперек его лежит
Чудо-юдо рыба-кит.
Все бока его изрыты,
Частоколы в ребра вбиты,
На хвосте сыр-бор шумит,
На спине село стоит;
Мужички на губе пашут,
Между глаз мальчишки пляшут,
А в дубраве, меж усов,
Ищут девушки грибов.

Едут близко ли, далеко,
Едут низко ли, высоко
И увидели ль кого —
Я не знаю ничего.
Скоро сказка говорится,
Дело мешкотно творится.
Только, братцы, я узнал,
Что конек туда вбежал,
Где (я слышал стороною)
Небо сходится с землею,
Где крестьянки лен прядут,
Прялки на небо кладут.

Подъезжают; у ворот
Из столбов хрустальный свод;
Все столбы те завитые
Хитро в змейки золотые;
На верхушках три звезды,
Вокруг терема сады;
На серебряных там ветках
В раззолоченных во клетках
Птицы райские живут,
Песни царские поют.
А ведь терем с теремами
Будто город с деревнями;
А на тереме из звезд —
Православный русский крест.

На другой день наш Иван
Вновь пришел на окиян.
Вот конек бежит по киту,
По костям стучит копытом.
Чудо-юдо рыба-кит
Так, вздохнувши, говорит:

Чудо-кит зашевелился,
Словно холм поворотился,
Начал море волновать
И из челюстей бросать
Корабли за кораблями
С парусами и гребцами.

Тут поднялся шум такой,
Что проснулся царь морской:
В пушки медные палили,
В трубы кованы трубили;
Белый парус поднялся,
Флаг на мачте развился;
Поп с причетом всем служебным
Пел на палубе молебны;

Через несколько часов
Двое белых осетров
К киту медленно подплыли
И смиренно говорили:
«Царь великий! не гневись!
Мы все море уж, кажись,
Исходили и изрыли,
Но и знаку не открыли.

Осетры тут поклонились,
В земский суд бежать пустились
И велели в тот же час
От кита писать указ,
Чтоб гонцов скорей послали
И ерша того поймали.
Лещ, услыша сей приказ,
Именной писал указ;
Сом (советником он звался)
Под указом подписался;
Черный рак указ сложил
И печати приложил.
Двух дельфинов тут призвали
И, отдав указ, сказали,
Чтоб, от имени царя,
Обежали все моря
И того ерша-гуляку,
Крикуна и забияку,
Где бы ни было нашли,
К государю привели.

Тут дельфины поклонились
И ерша искать пустились.

Ищут час они в морях,
Ищут час они в реках,
Все озера исходили,
Все проливы переплыли,

Не могли ерша сыскать
И вернулися назад,
Чуть не плача от печали…

Тут, отдав царю поклон,
Ерш пошел, согнувшись, вон.
С царской дворней побранился,
За плотвой поволочился

Осетры тут приплывают
И без крика подымают
Крепко ввязнувший в песок
С перстнем красный сундучок.

Царь не вымолвил ни слова,
Кликнул тотчас стремяннова.

Там котлы уже кипели;
Подле них рядком сидели
Кучера и повара
И служители двора;
Дров усердно прибавляли,
Об Иване толковали
Втихомолку меж собой
И смеялися порой.

Вот конек хвостом махнул,
В те котлы мордой макнул,
На Ивана дважды прыснул,
Громким посвистом присвистнул.
На конька Иван взглянул
И в котел тотчас нырнул,
Тут в другой, там в третий тоже,
И такой он стал пригожий,
Что ни в сказке не сказать,
Ни пером не написать!
Вот он в платье нарядился,
Царь-девице поклонился,
Осмотрелся, подбодрясь,
С важным видом, будто князь.

Царь велел себя раздеть,
Два раза перекрестился,
Бух в котел — и там сварился!

Царь царицу тут берет,
В церковь Божию ведет,
И с невестой молодою
Он обходит вкруг налою.

Во дворце же пир горой:
Вина льются там рекой;
За дубовыми столами
Пьют бояре со князьями.
Сердцу любо! Я там был,
Мед, вино и пиво пил;
По усам хоть и бежало,
В рот ни капли не попало.

Днем 18 июня в квартире на севере Москвы произошла стрельба, погибли четыре человека. Полиция узнала о произошедшем после звонка соседей, которые услышали выстрелы. По предварительным данным, после конфликта молодой человек убил свою бывшую девушку, ее мать и ребенка и покончил с собой. Что известно о трагедии – в материале Москвы 24.

Что произошло

Стрелок – 21-летний Севастьян Путинцев – пришел к своей бывшей девушке в квартиру на улице Приорова, доме 38. С 24-летней погибшей Лизой Хлюпиной он встречался около пяти лет, сообщают СМИ.

Как мужчина заходил в подъезд, зафиксировала камера видеонаблюдения. За спиной у него находился чехол, в котором, предположительно, находилось оружие. Позднее следователи выяснят, что выстрелы были произведены из охотничьего карабина.

Фото: скриншот видео телеграм-канала "112"

В квартире молодой человек начал стрелять. Выстрелы услышали соседи и сообщили в полицию. Всего было произведено порядка 6-7 выстрелов, после этого Путинцев забаррикадировался в квартире.

Правоохранители попали в квартиру в ходе штурма. Там они обнаружили тела двух женщин – девушки и ее матери – обе женщины, по информации источников, были убиты выстрелами в голову. Также на месте обнаружили тело малолетнего ребенка и самого стрелявшего, который покончил с собой.

Подруга 51-летней погибшей Светланы Тивченко – матери Елизаветы – рассказала, что погибший ребенок – Матвей 2016 года рождения – является сыном старшей дочери Светланы – Инны.

Позже в багажнике машины стрелка, на которой тот приехал к девушке, найдут коробку от "Сайги", патроны, лопату, топор, а также сверток с неизвестным веществом, которое отправят на экспертизу.

Личность стрелка

По данным СМИ, когда пара рассталась, мужчина долгое время преследовал Хлюпину, из-за чего ей приходилось несколько раз менять страницы в соцсетях. В Сети также появилось видео, где Путинцев под окнами просил у Хлюпиной прощения. "Я тебя люблю. Признаюсь, вел себя очень плохо. Все равно люблю. Прости меня", – говорит Путинцев на опубликованном видео. Но девушка прощать молодого человека якобы отказалась.

Видео: Москва 24

Также известно, что Путинцев учился в Финансовом университете при Правительстве РФ, но после первого курса ушел в армию, а затем забрал документы из вуза. Одногруппники рассказывают, что молодой человек придерживался крайне правых взглядов и постоянно шутил на тему русского национализма. Он практически ни с кем не общался.

Отец Путинцева рассказал о характере сына. Видео с мужчиной опубликовал телеграм-канал "112". По словам мужчины, Севастьян всегда был хорошим и спокойным молодым человеком. О мотивах совершенного им преступления отец ничего не знает.

Эксперты обследуют машину стрелявшего в доме на улице Приорова

Елизавета Хлюпина училась на первом курсе магистратуры факультета авиастроения МАИ и пыталась устроиться моделью в агентство Вячеслава Зайцева, где прошла двухмесячные курсы.

"В прошлом году она проходила у нас двухмесячные курсы по дефиле, но не прошла в основной состав. После этого мы о ней ничего не слышали", – заявили в агентстве.

Очевидцы

Фото: скриншот видео СК РФ

Очевидец Руслан Семенов рассказал, что слышал женский визг, когда заходил в лифт.

"Визг продолжался. Поэтому решил спуститься. Спустился на улицу, так как собирался по своим делам. И в этот момент подъехали патрульные с двух сторон. Говорят: "Покажи руки, покажи рюкзак". Потом спросили, где стрельба была. Я сказал, что не знаю, и рассказал, что у себя на этаже слышал женский визг, крик и два хлопка", – рассказал очевидец.

Сосед семьи Олег Мельниченко отметил, что хлопки были очень громкими.

"У нас просто стекла тряслись. Крики женщин я не слышал, но сразу в полицию позвонил", – цитирует Мельниченко сайт "Комсомольской правды".

Одногруппник погибшей по МАИ Тарас Федоров назвал девушку хорошим и добрым человеком, с которой можно было говорить на разные темы. Он отметил, что не представляет, за что ее могли убить.

Фото: скриншот видео СК РФ

Уголовное дело

Следственный комитет возбудил уголовное дело по статье "Убийство двух и более лиц". Ход расследования взяла на контроль московская прокуратура. На место стрельбы выезжал прокурор Северного административного округа Григорий Радионов.

Источник в правоохранительных органах сообщил, что молодому человеку проведут посмертную психолого-психиатрическую экспертизу.

Следователи выясняют причины стрельбы на севере Москвы

• Вакансии
• Обратная связь
• Контакты
• Размещение рекламы

• Facebook
• Vkontakte
• Twitter
• Одноклассники
• YouTube
• Instagram
• Telegram