А чем виноваты судьбою горбатой

КУКЛА С ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ ЛИЦОМ

Мир как будто надвое расколот
За витрины голубым стеклом
Тихо плачет манекен бесполый
Кукла с человеческим лицом

Просит одинокими ночами
Просит он у неба одного:
Чтоб огонь от искры изначальной
Разгорелся в сердце у него

Чтобы было сладко
Чтобы было больно
Чтобы каяться потом
Вот и плачет манекен бесполый
Кукла с человеческим лицом

Станет он Перекати-поле
Станет ждать, чтоб жар надежды стих
Чтоб одну стеклянную неволю
Разменять на тысячу других

А пока он тишиною скован
За витрины голубым стеклом
Тихо плачет манекен бесполый
Кукла с человеческим лицом

Высоких и низких, леких и близких
Далеких и близких иллюзий не строй
И лоб свой напудри
В театре абсурда
В театре абсурда ты - главный герой

От себя куда деваться
Бить себя в горячий лоб
И по улицам шататься
Как разбуженный циклоп

Не стены, а панцырь
Лишь быстрые пальцы
Лишь быстрые пальцы волнения не скроют
Вот чудо, так чудо
В театре абсурда
В театре абсурда ты - главный герой

От себя куда деваться
Бить себя в горячий лоб
И по улицам шататься
Как разбуженный циклоп

Ведь что-то да значит
Раз зрители плачут
Рыдают и плачут сраженные игрой
Рви волосы-кудри
И лоб свой напудри
В театре абсурда ты главный герой

НЕ В ОПЕРЕ ВЕНСКОЙ

Не в опере венской,
А в клубе смоленском
Друг друга нашли.
Казалось - лишь малость
До счастья осталось,
Ой ли?

Хотели на свете
Резвиться, как дети
И петь до утра.
А пьяный тот двор,
Как утренний вор
Их души украл.

Да я не граф Кентский,
А так – деревенский.

Не в опере венской,
А в клубе смоленском
Друг друга нашли.
И быстрые вина
В кафе Буратино
Их руки сплели.

А чем виноваты?
С судьбою горбатой
Встречались тайком.
А чем виноваты?
Откуда заплаты
На счастье таком?

Да я не граф Кентский,
А так – деревенский

Не в опере венской,
А в клубе смоленском
Друг друга …
Друг друга …

Да я не граф Кентский,
А так – деревенский.

Ты в плену босоногого танца,
Тебе голову кружит мечта,
Я последний певец декаданса,
И от песни моей ты растаешь.

Декаданс,
Декаданс,
Декаданс,
Декаданс.

Как попали мы в переплетенье
Судеб сломанных и цветов,
Лучше так уж, чем в час цветенья -
Жизнь, оставленная на потом.

И обманемся мы и поверим,
Будто снова впадаем в транс,
Будто снова открыты двери
В мир по имени Декаданс

Декаданс,
Декаданс,
Декаданс,
Декаданс.

И лицо ведь не спрячешь под маской,
Все распахнуто, все наяву,
Этот мир не похож на сказку,
Но и в нем все равно живут

И запретное в сердце стучится,
И пьянит, и ломает, и губит,
Ты молчишь, лишь смола сочится
В уголках потемневших губ.

Ты проживаешь чью-то жизнь,
Ты взял чужие имена,
А раньше просто был инкогнито.

И соответствий прочих нет,
Тебе плевать на этот свет,
Ведь от него так много бед.

Ничего не говори, не подходи на выстрел,
Не смотри по сторонам, они и так уже близко,
И на глаза не попасться бы им,
И уйти незамеченным.

А за спиною чья-та тень,
Пытается тебя спугнуть,
Но не страшись ее ничуть.

Ты отряхнешь ее с плеча,
Хоть цепь объятий горяча,
Она потухнет, как свеча.

Лишь стоит ближе подойти,
Как стены пятятся назад,
Их отрешенный губит взгляд.

И ветер водит хоровод,
Закручивая в пьяный смерч,
Когда игра не стоит свеч.

Разве ж мы не акробаты,
Чтоб по лестницам горбатым,
Чтоб по лестницам горбатым
Прыгать и скакать?
И не каждый в белом – доктор,
Открывай же двери-окна,
Открывай же двери-окна
Чтоб уйти наверняка

Да и Гарин – не Гагарин,
Он, то ласковый то злой,
В своей комнате потайной
Сочинил гиперболоид

А летит- не значит ангел,
Может быть под черным флагом,
В облаках под черным флагом
Он боится высоты.
А за новую харизму
Все богатство и полжизни,
Все богатство и полжизни,
Не сморгнув, отдашь и ты

Да и Гарин – не Гагарин,
Он, то ласковый то злой,
В своей комнате потайной
Сочинил гиперболоид

К черту все твои устои -
Побеждает недостойный,
Тот корявый и нестройный
Выпьет счастие до дна.
Как какой-нибудь знакомый
Улыбается как кобра,
Улыбается как кобра
И подмигивает нам

Да и Гарин – не Гагарин,
Он, то ласковый то злой,
В своей комнате потайной
Сочинил гиперболоид

Говорил всеведущий:
По весне по следующей
Народятся новые
Люди на земле.
Молодые, модные,
Головы холодные,
Народятся новые
Люди на земле

Мантрами железными,
Как простыми лезвиями,
Как простыми лезвиями
Выправляют мир…

Песни их исконные –
Марши толоконные,
Марши толоконные,
Грубые мольбы.
Лишнее отбрасывая,
За слова пластмассовые,
За слова пластмассовые
Разбивают лбы.

Мантрами железными,
Как простыми лезвиями,
Как простыми лезвиями
Выправляют мир…

На излом проверены,
Циркулем измерены,
Ни одной зазубрины
На лице прямом.
Через невозможное
Стоны, слезы вложены,
Стоны, слезы слышатся
В пении немом…

Мантрами железными,
Как простыми лезвиями,
Как простыми лезвиями
Выправляют мир…

Ещё грязь не смыта с кожи,
Только страха больше нет.
Потому затих прохожий,
Удивленно смотрит вслед.

А движения неловки,
Будто бы из мышеловки,
Будто бы из мышеловки,
Только вырвалась она.

За три слова до паденья,
За второе за рожденье,
За второе за рожденье,
Пей до полночи одна.

А в груди попеременно,
Был то пепел, то алмаз.
То лукаво то надменно,
Ночь прищуривала глаз.

А движения неловки,
Будто бы из мышеловки,
Будто бы из мышеловки,
Только вырвалась она.

За три слова до паденья,
За второе за рожденье,
За второе за рожденье,
Пей до полночи одна.

И уже не искалечит,
Смех лощенных дураков.
Ведь запрыгнул ей на плечи,
Мокрый ангел с облаков.

А движения неловки,
Будто бы из мышеловки,
Будто бы из мышеловки,
Только вырвалась она.

Как постылые скафандры,
Лишь движением руки,
Разрывает ихтиандр
На блестящие куски.

А понять его не можешь,
Все в уме перемешав.
Просто он с тобой не хочет,
Одним воздухом дышать.

И зажмурившись, взрезает
Мокрый бархат темноты.
Просто он уже не хочет,
Видеть то, что видишь ты.

И не важно, был ли, не был.
Он уже коснулся дна.
Ждет его иное небо
И иная глубина,
И иная глубина.

Океан его лелеет
И качает на руках.
И тогда уже не смеют
Тронуть горести и страх.

А очнется и заноет
Снова сердце от тоски.
Вот и рвет и рвет скафандры
На блестящие куски.

У ШАМАНА ТРИ РУКИ

У шамана три руки
И крыло из-за плеча
От дыхания его
Разгорается свеча
И порою сам себя
Сам себя не узнает
А распахнута душа
Надрывается, поет

У шамана три руки
Мир вокруг, как темный зал
На ладонях золотых
Нарисованы глаза
Видит розовый рассвет
Прежде солнца самого
А казалось, будто спит
И не знает ничего

У шамана три руки
Сад в рубиновых лучах
От дыхания его разгорается, разгорается.

Огнями реклам
Неоновых ламп
Бьет город мне в спину, торопит меня
А я не спешу
Я этим дышу
И то, что мое, ему не отнять

Минуту еще, мой ветер не стих
Мне нравится здесь в Королевстве Кривых.

Здесь деньги не ждут,
Когда их сожгут
В их власти, дать счастье и счастье отнять
Но только не мне
Я сам по себе
И темные улицы манят меня

Минуту еще, мой ветер не стих
Мне нравится здесь в Королевстве Кривых.

Он занят игрой
И каждый второй
Да каждый второй замедляет свой шаг
Но только не я
Я весел и пьян
Я только сейчас начинаю дышать

Минуту еще, мой ветер не стих
Мне нравится здесь в Королевстве Кривых.

ИЗ КОРЫ СЕБЕ ПОДРУГУ ВЫСТРУГАЛ

Слева, справа смотри
Не поймешь ,что внутри
Вот таки чудеса
Сам ни свой, свой ни сам.

А Земля да трещит
А на сердце легко
Потому медный шит
Потому медный лоб

Приглядишься ли
Близко ль, издали
Все как будто ни так
И лицо и душа

Видно впрямь у него
Тут вы были правы
Или мыслей нет
Или нет головы

Припев:
А он шел себе по свету насвистывал
Из коры себе подругу выстругал
Лесами темными, реками быстрыми
А он шел себе по свету насвистывал

Он не понят, да
Искрой тронут, да
Вот такая судьба
Вытирай пот со лба

Видно впрямь у него
Тут вы были правы
Или мыслей нет
Или нет головы

Думу думай, кричи
Во все двери стучи
Во все двери стучи
Рукава засучи

А проснуться бы
Только это не сон
Мы столбом стоим
А он, а он, а он.

Всем прохожим твердил,
Что по небу ходил.
Что по небу ходил
Да ангелов видел

Видно впрямь у него
Тут вы были правы
Или мыслей нет
Или нет головы.

Читайте также: